Первый национал-большевик Н.В. Устрялов

Репников А.В.

В последние годы на страницах различных изданий все чаще можно встретить термин "национал-большевизм". В научной литературе под этим термином обычно понимается движение, известное историкам как "сменовеховство". В связи с тем, что в наши дни различные политические силы, пытаясь перенести эту идеологию на современную российскую почву, придают данному термину порой диаметрально противоположное значение (особенно в связи с деятельностью Э. Лимонова), представляется необходимым обратиться к истокам этой идеологии, и, в частности, к одному из ее основателей — Н.В. Устрялову.

В последние годы эта неординарная личность оказалась в центре внимания историков, политиков и публицистов. О современном интересе к идеям Устрялова свидетельствует и то, что за короткий срок было переиздано несколько его книг и целый ряд статей. О. Воробьевым была введена в оборот часть переписки Н.В. Устрялова. Появился первый сборник с серьезным анализом проблем государства в работах Н.В. Устрялова. Весьма интересным представляется и предпринятое исследователями рассмотрение влияния идей Н.В. Устрялова на русскую зарубежную эмиграцию. Благодаря С. Сергееву вышло и фундаментальное собрание работ Устрялова. В журнале "Наш современник" в прошлом году была опубликована обширная статья М.Ю. Чернавского, посвященная Устрялову.

Николай Васильевич Устрялов родился в 1890 г. в Петербурге. В 1913 г. окончил юридический факультет Московского университета. С 1916 по 1918 г. был приват-доцентом этого же университета. Член кадетской партии. В октябре 1916 г. он заявил о себе как о публицисте, выступив на страницах журнала "Проблемы Великой России" со статьей "К вопросу о русском империализме". Февральскую революцию Устрялов встретил с одобрением, ездил по России с лекциями, выступал и на фронте. В 1917 — 1918 гг. сотрудничал в московской газете "Утро России". В 1918 г. вместе с Ю.В. Ключниковым и Ю.Н. Потехиным издавал журнал "Накануне", в котором подчеркивал, что революция в России является "подлинно русской". Из тех, кто сотрудничал в "Накануне" можно выделить Н.А. Бердяева, А.А. Кизеветтера, П.Б. Струве, С.А. Котляревского. Постепенно соратника Устрялова по кадетской партии начинают с удивлением замечать происходившие с ним метаморфозы. В итоге на съезде кадетской партии в мае 1918 года он оказался в изоляции. В дальнейшем из либерального лагеря на него обрушился град упреков, который сильно задел Устрялова.

Что касается мировоззрения Устрялов, то он испытал сильное влияние идей Н.Я. Данилевского о циклическом развитии человечества и по ряду положений был близок К.Н. Леонтьеву. Видимо, не случайна смычка устряловского "национал-большевизма" с "охранительным социализмом" К.Н. Леонтьева. Об этом писал и сам Устрялов, считая, что "...из всех политических групп, выдвинутых революцией, лишь большевизм, при всех пороках своего тяжелого и мрачного быта, смог стать действительным русским правительством, лишь он один, по слову К. Леонтьева, "подморозил" загнивавшие воды революционного разлива и подлинно Над самой бездной На высоте уздой железной Россию вздернул на дыбы...".

Именно в приверженности государственности сошлись охранители самодержавия и его разрушители, что, кстати, было предсказано К.Н. Леонтьевым еще в конце XIX в. В 1889 г. он высказал мнение о том, что в ХХ и ХХI вв. социализм будет играть ту роль, которую некогда играло христианство. "То, что теперь — крайняя революция, станет тогда охранением, орудием строгого принуждения, дисциплиной, отчасти даже и рабством... Социализм есть феодализм будущего... в сущности либерализм есть, несомненно, разрушение, а социализм может стать и созиданием". Не веря в творческую потенцию самодержавия, Леонтьев увидел выход в тоталитарном социалистическом государстве, поскольку ему было важно сохранить традиционные ценности, даже если для этого требовалось сменить "белую" оболочку самодержавной России на "красную". Смешение апокалиптических прогнозов Леонтьева о рождении Антихриста из недр России с рассуждениями об "охранительном социализме" парадоксально только на первый взгляд. Эсхатология и утопия всегда шли в сознании россиян рука об руку. Не случайно современный исследователь русской эсхатологической традиции Вячеслав Шестаков заметил, что "наряду с эсхатологизмом характерной особенностью русского национального сознания всегда была тенденция к социальному утопизму, к созданию зримого образа желаемого (а в антиутопиях — не желаемого) будущего".

Перелом в мировоззрении Устрялова зрел долго, и произошел в сложный для страны период гражданской войны, когда Устрялов был юрисконсультантом при управлении делами правительства Колчака. После краха Колчака он, по воспоминаниям очевидцев, провел три бессонные ночи в Чите, обдумывая выход из создавшегося положения. Последний оплот "белых" рухнул. Впереди была неизвестность и мрак, в который, как казалось, погружается Россия. Но Устрялов увидел во мраке неизвестности свой собственный путь — "национал-большевизм".

В начале 1920 г. Устрялов эмигрировал в Харбин. В октябре 1920 г. он писал П.Б. Струве: "Выступая в защиту прекращения вооруженной борьбы с большевизмом, я и мои единомышленники все время сознавали внешнюю "еретичность" этой точки зрения, но обстановка полного разложения "контрреволюции" настойчиво диктовала именно такой выход из положения... Как бы то ни было, большевики оказались хорошими революционерами, и России не придется сегодня стыдиться за них". В письме Струве Устрялов признавал, что занял в эмиграции "весьма одиозную для правых групп позицию "национал — большевизма" (использование большевизма в национальных целях...)".