Принадлежность прав на служебные объекты права интеллектуальной собственности: сравнительно-правовой анализ

Введение

Несмотря на тот факт, что проблема определения обладателей прав на служебные объекты права интеллектуальной собственности возникла еще в конце XVIII века [1, с. 9], повсеместное законодательное урегулирование она получила только в последние десятилетия. Приблизительно в это же время указанная проблема начала активно обсуждаться и в научных источниках.

Наиболее пристальное внимание вопросу служебных объектов авторского права и права промышленной собственности уделено в работах Э.П. Гаврилова, В.А. Дозорцева, В.О. Калятина, В.И. Корецкого, С.С. Лосева, Е.А. Моргуновой, М.И. Никитиной, А.П. Сергеева, С.А. Чернышевой, В.Ф. Чигира. Не остался без рассмотрения этот вопрос и в исследованиях других специалистов в области интеллектуальной собственности. Например, в работах М.Н. Кузнецова, П. Маслюкова, И.В. Поповой, О.А. Рузаковой, Г.Н. Черничкиной и других в рассматриваемой сфере затронуты такие аспекты указанного вопроса, как определение служебных результатов интеллектуальной деятельности, распределение личных неимущественных и имущественных прав на них, направления совершенствования действующего законодательства и др.

Следует отметить, что, несмотря на сложность и зачастую спорность подходов к решению вопроса о принадлежности прав на служебные объекты авторского права и права промышленной собственности, в указанных работах не в достаточной степени применен метод сравнительно-правового анализа (исключение, пожалуй, составляют лишь работы П. Маслюкова и М.Н. Кузнецова). Это не может быть оценено положительно. Ведь исследование зарубежного опыта в решении очерченной проблемы может содействовать не только выявлению общих подходов к определению принадлежности прав на служебные объекты права интеллектуальной собственности, закрепленных в законодательствах отдельных стран, но и повышению эффективности решения данного вопроса в Республике Беларусь.

С учетом изложенного целью настоящей статьи являются научно обоснованные выводы о теоретических предпосылках формирования подходов к определению принадлежности прав на служебные результаты интеллектуальной деятельности, закрепленных в законодательствах стран различных правовых систем, а также их общая характеристика.

Основная часть

В основе авторского права и права промышленной собственности стран системы общего права лежит так называемая проприетарная теория либо теория интеллектуальной собственности [2, с. 61], которая оформилась изначально во Франции приблизительно в XVII-XVIII столетии и исходила из естественно-правового понятия права собственности [3, с. 99; 4, с. 49]. Центральное место в проприетарной теории занимает идея об «отождествлении продуктов духовного творчества и вещественной собственности» [2, с. 60-61], обоснование которой было найдено в трудах Дж. Локка, а именно в его высказывании о том, что «труд (всякий труд) может породить собственность» [3, с. 582-590]. Подобный подход к феномену интеллектуального труда обусловил то, что законодательные акты стран англосаксонской правовой системы в конструкцию интеллектуальной собственности заложили только имущественные права либо включили в нее моральные (личные неимущественные) права, но сделали их неэффективными на практике, допуская возможность заключения сделки, направленной на ограничение или отказ от этих прав [4, с. 11]. Также они определили право использования произведений, изобретений, промышленных образцов, полезных моделей и других результатов интеллектуальной деятельности как частный случай права собственности и поэтому применили к его приобретению (возникновению), передаче, отчуждению общие принципы последнего. В связи с этим естественным для законодательства стран системы общего права является не только использование в отношении авторских и патентных прав термина «право собственности», но и признание первым собственником результатов интеллектуальной деятельности работников их нанимателей. Это отчетливо прослеживается в приводимом ниже кратком анализе положений законодательства таких стран, как Великобритания, Соединенные Штаты Америки и Канада.

Основной тенденцией развития правовой системы Англии последнего столетия является ее сближение с системой континентального права, что проявляется, прежде всего, в постепенном «придании закону силы верховенства над прецедентом» [6, с. 13]. Подобная тенденция наблюдается и в такой подотрасли гражданского права Великобритании, как право интеллектуальной собственности, основными источниками которого являются два законодательных акта: Закон от 29 июля 1977 года «О патентах» (далее по тексту - Закон о патентах) и Закон от 15 ноября 1988 года «Об авторском праве, дизайнерских разработках и патентах» (далее по тексту - Закон об авторском праве) [7; 8]. И первый, и второй нормативный правовой акт содержит нормы, устанавливающие специальный правовой режим результатов интеллектуальной деятельности работников. Так, обладателем (собственником) авторского права на произведение, созданное работником в ходе его трудовой деятельности, признается соответствующий наниматель, если иное не установлено заключенным между работником и нанимателем договором (ст. 11 Закона об авторском праве). Подобный подход к определению принадлежности прав на результаты интеллектуального труда работников отражен и в Законе о патентах, который содержит целый раздел, посвященный регулированию служебных изобретений (ст.ст. 39-43). Последние в соответствии со ст. 39 Закона принадлежат нанимателю.