Южный научный центр Украины

Национальная академия педагогических наук Украины

Институт высшего образования

Философия культуры, науки и религии: современные измерения

Закревский В.Э.,

Старший научный сотрудник,

к. филос. н.,

заместитель директора

докторант

г. Одесса

Постмодернизм и глобализация

Проблема заключается в том, что взаимосвязь глобализации и постмодернизма находится на периферии научных интересов социогуманитарного сообщества, и посему до сих пор не получила адекватного осмысления и определения. Полагаем, что назрела настоятельная потребность в поиске точек соприкосновения глобализационных и постмодернизационных процессов, современниками которых мы является. Особо интересной представляется задача выявления и актуализации гуманистического потенциала современной социокультурной динамики.

Из множества характеристик глобализации автор концепции медиакультуры и «технокапитализма» Д. Келлнер выделяет «… общую гомогенизацию культуры и повседневной жизни, угрозу национальной и местной культуре и неприкосновенности традиций». [1, с. 6] На основе критической теории, данным автором разработан оригинальный понятийно-терминологический аппарат, предназначенный для анализа современной социокультурной действительности. Отличительной особенностью критического похода Д. Келлнера к анализу глобализма является системное видение взаимосвязи различных его уровней — политического, экономического, информационного, технологического, социокультурного. Многообразная феноменология глобализма в таком случае предстает четко структуированным теоретическим конструктом, достоверно раскрывающим суть динамики современной мировой социальной системы.

Позитивный социальный эффект глобализации усматривается в огромном потенциале комбинаторики глобального и локального, открывающем невиданные ранее горизонты творческого развития мировой социокультурной динамики. Однако Д. Келлнер полагает, что: «Глобализация замещает дискурсы модернизации…, скрывая их оценочный характер за относительно нейтральным термином» и несет человечеству, как позитив, так и негатив - «инновацию и деструкцию». [1, с. 6; 1, с. 12]

Один из ярких представителей социального крыла учения модернизации Ж. Деррида несколько иначе трактует экстерриториальность глобализма «…мы никогда не должны, ни в форме культурного релятивизма, ни в виде поверхностной критики европоцентризма, отказываться… от острой потребности универсализации…, которая влечет нас к тому, чтобы искоренять, де-территоризировать, де-историзировать это наследие, оспаривать… ограничения и эффекты… гегемонизма, который колеблется между космополитизмом… и поднимающимся над нацией демократическим Интернационалом». [3, с. 129] В силу зыбкости теоретических дефиниций постмодернизма в целом, а тем более его отдельных представителей, трудно улавливать четкое разграничение между интерпретацией понятий «тотальность» и «универсальность». Смысловые конструкты порой приходится извлекать почти интуитивно-контекстуально.

Универсалистское социально-этическое кредо Ж. Дерриды достаточно определенно обнаруживается в гневном осуждении военной интервенции «сильных» государств против «слабых», камуфлируемое риторикой о защите прав человека. В связи с этим несколько наивно-романтической выглядит выдвинутая им социально-политическая инновация — принятие принципиально новой Декларация Прав Человека, хотя общеизвестно, что и действующая Всеобщая Декларация Прав Человека не соблюдается в первую очередь ревнителями всеобщей свободы и демократии. [3, с. 131]

Хотя Ж. Деррида открыто осуждает США за сохранение бесчеловечной практики смертной казни, он в то же время склонен возлагать ответственность за мировое зло — «…безграничный долг перед прошлым» на недифференцированное абстрактное человечество. [3, с. 131] К современным порокам» глобализма Ж. Деррида, вполне справедливо, относит коммуникативное киберпространство, уплотнившее жизненный мир человека и робототехнику, поставившую «вне труда часть людей», благодаря его виртуализации. [3, с. 131]

Украинский исследователь Л.Г. Ионин солидарен с Ж. Деррида в том, что социальный постмодернизм исповедует антитоталитаризм, предполагающий отказ от целого, полностью определяющее части. [4] Действительно, если рассуждать в сослагательном наклонении, то было бы вполне оправданным немецкому народу, хотя бы в целях самосохранения, отказаться от гитлеровского государства — преступника, проповедавшего идею мирового господства. К тому же такая возможность была. Наметившееся в одной из земель противостояние крестьян и властей по поводу незаконного отторжения земельных угодий, разрешилось в их пользу. Фашистский режим отступил.

Видимо, в определенной мере, вину за историческую трагедию Второй Мировой войны можно возложить на немецкий народ, который оказался послушной толпой: «Масса, лишенная слова… всегда распростерта перед держателями слова, лишенными истории. Восхитительный союз тех, кому нечего сказать, и масс, которые не говорят» [5, с. 11] В этой связи наш недопустимый с научной точки зрения дискурс «Если бы…» оправдан, так как Ж. Бодрияйар считал причиной «невозможной истории…» нереализованные своевременно «молчаливым большинством» возможности социальной активности. [5, с. 11]