Искусство Быть Собой

1. Просвет в тумане или очень древнее будущее

Во мраке просыпаясь, звуки шлю тому, кого не знаю и люблю, кого люблю за то, что не познаю. Ты слышишь?.. Мы живем на сквозняке. Рука во тьме спешит к другой руке, и между ними нить горит сквозная. Ты чувствуешь? Душа летит к душе. Как близко Ты, но мгла настороже. Закрытых окон нет, глаза закрыты. Во мраке просыпаясь, звуки шлю тому, кого не знаю и люблю, и верю, и ищу, как знак забытый…

...Там, в моём обшарпанном кабинетике, он же и гипнотарий, за легким столиком, под уютное посапывание моих пациентов... Минут через сорок я должен был их шевелить, поднимать... Шли следующие… Пока они возносились, можно было тоже слегка прикорнуть, до щелчка в виске, настрочить пару страниц, выпить чаю, принять потихоньку еще кого-то...

Эта книга больше всех моих остальных собрала читательских писем – обратной связи.

И больше всех – восклицательных знаков, сообщений о действенности, о применении там и сям, о помощи и поддержке, об исцелениях, о спасении жизни... Но более всех – и о недостаточности, об угасаниях вспыхнувших было надежд, о новых трудностях и невзгодах после, казалось, уже закрепившихся достижений... А сколько исповедей; сколько требований и молений о немедленных встречах...

Хотя общий тираж российских изданий превысил миллион, Читатель продолжал стон – не хватает!.. Быстро начала переводиться – вышла на польском, французском, татарском, датском, армянском, латышском, венгерском, грузинском, чешском, эстонском, болгарском, немецком, испанском… Переводчица-англичанка целый год билась над головоломками наших идиом, нашего юмора… ..

На черном книжном рынке, когда был у нас такой, шла по 100-кратной цене. В нью-йоркском магазине “Черное море” в 1991 году продавалась по 12-15 долларов, а у нас номинал был еще 90 копеек. Часто выкрадывалась из библиотек, публичных и личных, или возвращалась изуродованной, с вырезанными кусками... При продаже советскому потребителю случались дикие сцены: безумные очереди с давками, драками и даже человеческими жертвами; было газетное сообщение, что на одной из улиц Москвы жаждущая книги толпа снесла книжный киоск...

Этот бешеный успех я припоминаю с грустью, с тщеславным самодовольством, всего же более со стыдом. Книга в первом подцензурном издании была слабенькая и неряшливая, с поверхностным и сбивающимся дыханием. Самым замечательным в ней было название, которому она соответствовала, может быть, лишь на сотую долю.

Успех означал, что книга попала на нерв громадной неутоленной потребности, голода – и не только отечественного. Бизнесмен с острова Маврикий не поленился поблагодарить пространным письмом за заочное излечение от депрессии и импотенции. Продавец спортивного оборудования из Аргентины сообщал, что ему помогают две настольные книги: Библия и "Искусство быть собой"... Стало ясно: понять суть этого голода – значит понять что-то очень важное... Что я должен был ощущать, что думать, когда узнавал, что такая-то или такой-то, за отсутствием множительных средств, переписывали книгу, взятую на прочтение, собственноручно, от корки до корки?.. Один такой рукописный экземпляр, подаренный на память, храню… ...

Районный психодиспансер внутри плюгав, снаружи сер. Я в этот дом служить засел, а мир на волоске висел, как и сегодня. Не одарить. Не удивить. А лишь слегка приноровить и потихоньку придавить пятой Господней... О, Бог прекрасный психиатр!.. А мир как кукольный театр танцует старый па-де-катр под канонаду. Пошли мне, Господи, дары – чуть-чуть икры, чуть-чуть игры. Не дай дожить до той поры, когда мне будет ничего не надо...

Люди и ныне приходят самые разные. От беспомощных инвалидов, мечтаюших как-то выжить и сообразовать себя с общим и своим положением, либо даже и не мечтаюших, – до силачей-богачей, страдальцев здоровья, ищущих путь и смысл… Между этими крайностями ( легко превращающимися друг в дружку) – так называемые обыкновенные, серые. С неблагополучиями, тревогами и болячками, у кого же их нет...

Защищенность серостью довольно надежна. Но когда оболочка дает брешь, залататься опять серыми нитками невозможно, заплаты рвутся. Нельзя вылечиться от ограниченности ограниченностью.

...Там, в обшарпанном своем гипнотарии, я постигал с каждым пациентом снова и снова, со сквозной ясностью: причина всех наших трудностей и проблем, страданий и ужасов – наше невежество. И причина смерти, в начале начал и в конце концов – неумение думать....

А исцеление, а спасение – в образовании. В знании, переходящем в умение. В безграничном постижении мира и сути себя самих -

В ПРАКТИЧЕСКОМ ЧЕЛОВЕКОЗНАНИИ.

Но откуда же его взять?.. Ни школа, ни институт, ни университет не дают конкретики - жизненной психологии. Ни медицинский, ни психологический факультеты – практически ни шиша, отучитесь и убедитесь.

Только сама жизнь, только люди и жизнь. Только собственный путь и поиск. Только САМОобразование.

Но вопрос: где и как искать?.. По какому методу, по какой системе? По какой путеводной нити? Как самообразовываться, чтобы все отовсюду не оказывалось мешаниной, эклектикой, еще худшей, чем ограниченность, духовной шизофренией? Как извлекать суть и связывать, как находить эту сквозную нить – и как не терять?..